Эрик Гарсия - Ящер-2 [Casual Rex]
Я закрыл глаза и переместился обратно в заросли папоротников, туда, где прошлое прорастает сквозь настоящее, где парк Юрского периода прорывается сквозь стены и во всеуслышание дает о себе знать, где мои ноги утопают в мягкой земле, а мой крик — это похоронный звон для всех существ поменьше. Я пытался не чувствовать холодную сталь вокруг пальца, которая становилась все холоднее с каждой секундой, высасывая из меня соки. Старался сконцентрироваться на теплом, влажном, солнечном дне семьдесят миллионов лет назад, каждое деревце, каждый кустик и каждый листок стали частью меня, мне было тепло и хотелось бежать на цыпочках. Движения свободные, ничем не сдерживаемые и неограниченные, просто расслабиться и свободно бежать. Мои глаза открывались, впитывая сочные натуральные цвета, не запятнанные смогом, выхлопами. Мои уши выгнулись назад, приготовившись услышать крики птеродактилей, я слегка присел и почувствовал, как между пальцев ног ползут длинные скользкие жуки, и тысячи ножек щекочут мою обнаженную кожу. Стайка компсогнатов — но не неотесанных и грубых, какие они сейчас, а естественных красивых существ — стремглав промчалась среди пышной зелени.
И вот уже я сам бегу один, я волен двигаться, как мне хочется, есть, что хочется, убивать, когда захочется, я — превосходный охотник, но в моем желудке только голод, а когти так и чешутся, чтобы утолить его. Я несусь по лугу, и ветер дует мне в морду, и я, как никогда, страстно желаю начать погоню, охоту, начать…
Дырка внезапно выплюнула мой палец, как малыш, который выплевывает брюкву через весь кухонный стол, на секунду я оказался в двух мирах одновременно, в доисторическом и в современном, словно прозрачная пленка наложилась поверх отличного цветного снимка. Коридор заполнился шестиметровыми цветами, а на дверях ползали килограммовые жуки. Мраморная статуя аллозавра в шести метрах от меня вдруг обросла плотью, мускулами и кожей и взревела так, что эхо прокатилось по холмам и дальше, по долине Сан-Фернандо.
Бум! С яркой вспышкой джунгли разлетелись перед моими глазами на миллион осколков и растворились без следа, а я остался стоять перед открытой дверью в самом сердце дома на Голливудских Холмах. На минуту мне почти показалось, что я чую остатки своего собственного запаха, я втянул носом воздух и, кажется, уловил аромат кубинских сигар. Но я понимал, что это совершенно невероятно, и даже глупо об этом думать, когда игра зашла уже так далеко. Короче, мне удалось с первой попытки выработать достаточное количество феромонов, чтобы открыть дверь. Приятно быть победителем, но давай-ка, Винсент, за раз делать только один шаг.
Я прошел в комнату для отдыха и убедился, что дверь за моей спиной осталась открытой. Те, кто внутри, будут слегка расстроены моим присутствием, а я не хочу перекрыть себе пути к быстрому отступлению. Я еще никогда не сражался без Эрни.
Мягкие бескаркасные кресла, модные в 70-х, к несчастью, так и остались лейтмотивом в дизайне этой комнаты, но наличие массивного стола из красного дерева и кожаного кресла с широкой спинкой в дальнем конце комнаты, как говорят консультанты по менеджменту, в зоне власти, говорило о том, что к оформлению приложил руку кто-то еще, кроме Цирцеи. Тень на стене не шелохнулась ни на миллиметр, когда я вошел, откашлялся и заявил:
— Я знаю, чем вы тут занимаетесь. И Эрни тоже, и еще мои друзья в «Лос-Анджелес Таймс».
Ну, последняя фраза была чистой воды блефом, но в такие моменты всегда хорошо упомянуть о СМИ.
— Я предлагаю тебе прямо сейчас отказаться от своих замыслов, пойти со мной, и если ты окажешь помощь следствию, то возможно, Совет проявит к тебе снисходительность.
Сидящая на кресле фигура не ответила мне, если не считать… хихиканья? Это что, смех, что ли?
— Я рад, что ты думаешь, что это все шутка, — сказал я, часть моей уверенности утекла через ноги и исчезла в трещинках в полу. — Потому что контрабанда оружия, похищение и убийство считаются уголовными преступлениями, а Совет еще ни о чем не знает. Им захочется услышать…
— И кого же я убил? — послышался тихий ровный голос, в котором чувствовался намек на веселость. — Кто именно пал моей жертвой?
— Например, Руперт Симмонс, — выпалил я. — Как тебе это для начала?!
— Правда? Ой, как странно…
И с этими словами кресло повернулось. Должно быть, он знал, что я здесь, и специально устроил это представление с вращающимся креслом, которое продолжалось последние десять минут, чтобы поглумиться надо мной, чокнутый сукин сын… И тут я внезапно оказался лицом к лицу с первопричиной, по которой я вообще взялся за это чертово дело.
— Я бы сказал, что довольно хорошо выгляжу для умершего парня? — широко улыбнулся Руперт. — Тебе не кажется?
23
— Ты же… ты же умер… — запинаясь, промямлил я.
— Да, раз ты продолжаешь на этом настаивать, — протянул Руперт. Он поднялся с кресла и прошелся по комнате. Без маски, в полном расцвете сил молодой ти-рекс, на целых пятнадцать сантиметров выше меня, с поджарым и мускулистым телом. А я тем временем сидел в этой чертовой комнате, упакованный в латекс, который, в свою очередь, был покрыт слоем смолы, продолжавшей застывать. Ничего хорошего.
— Мы… мы же видели твое тело, — сказал я, все еще пытаясь мысленно воспроизвести картину похорон. Закрытый гроб, это я помнил точно. Ладно, может, я и не видел его труп, но ведь тело обнаружила его сестра, а родственники редко так ошибаются. — Луиза… она ведь нашла тебя.
— Сестренка нашла меня в моей комнате, — закончил он за меня. — Я в курсе. Но ведь она обнаружила меня в личине, не так ли?
Я не понимал, почему меня осенило сейчас, и в то же время не понимал, почему же до меня не дошло раньше. Чертова интуиция пришла на вечеринку с десятиминутным опозданием.
— Ти-рекс, который пропал в районе твоего дома в тот вечер, — сказал я. — Так это его… его убили, а потом переодели в тебя. Ты взял абсолютного незнакомца…
— Не незнакомца, — поправил меня Руперт. — А парня, которого на самом деле знал аж со школы. Дэн Блиш. Придурок-футболист, который позволял своим защитникам отрабатывать на мне прием блокировки захватом. Поверь, он это заслужил.
— Никто не заслуживает смерти, — сказал я. — Они… вы… прогрессисты похитили и убили этого паренька, чтобы его можно было похоронить вместо тебя.
— Ух ты, — сказал Руперт с издевкой. — А до тебя быстро доходит, когда все уже разложили по полочкам. То же мне, большое дело. Я знал, что моя сестра с самого начала сглупила, когда наняла вас.
— Но почему? — спросил я и вопреки здравому смыслу приблизился к Руперту. — Почему ты снова вернулся к ним?
— А почему я вообще должен был хотеть уйти? Всю свою жизнь я находился в поисках счастья. Я был несчастным маленьким мальчиком, несчастным подростком, несчастным взрослым, и, когда я нашел что-то, доставляющее мне удовольствие, все хотят отнять у меня это.
— Потому что это неправильно, — терпеливо объяснил я.
— Почему? Что неправильного в желании быть самим собой? Почему неправильно иметь возможность выйти и спеть «Я — динозавр, услышь же мой рев!».
— Все не так просто…
— Все именно так просто, — настаивал Руперт. — Именно просто. И я почти дошел до конца. Вы с моим бывшим зятьком похитили меня как раз перед тем, как я смог сразиться на Ринге, перед последним испытанием, после чего я стал бы настоящим динозавром. И я никогда не прощу вас. Не смогу забыть. Вскоре придет время решающей битвы. И мы узнаем наверняка, кто же должен главенствовать на земле — люди или рептилии. Не хочешь сделать ставку на победителя?
Я покачал головой. Не делал ставок с тех пор, как профукал двадцать штук, когда Джордж Формен проиграл свой последний бой. Какой-то козел сказал мне, что Формен — раптор, и я поставил на него из уважения к тому, что мы одной крови, но не собираюсь делать ставки на то, какая судьба ждет наш мир.
— Я не могу позволить, чтобы это произошло, мне очень жаль, но я собираюсь отвезти тебя обратно к сестре.
— Да что ты? — спросил он, его веселый тон нокаутировал меня со всех сторон. Затем он понизил голос, сделал шаг вперед и выпятил свою грудную клетку, как дрозд, привлекающий подружку, мускулы, давшиеся ему нелегким трудом, четко прорисовывались под кожей, а когти то высовывались, то снова прятались, как иголка в швейной машинке. — Ты, а еще кто?
Хороший вопрос. А кто еще?
— Ну, я, например.
Я повернулся, ожидая увидеть журналиста, чиновника, хоть кого-то, но тот, кого я увидел, при сложившихся обстоятельствах был лучше в десять раз. Эрни был просто воплощением умудренного опытом воина, когда вошел в комнату и важной походкой продефилировал к своему бывшему шурину с белоснежным гипсом на руке и плече.
— Ты хороший мальчик, — сказал напарник, — но от тебя всегда были одни неприятности.
![Эрик Гарсия - Ящер [Anonimus Rex]](/uploads/posts/books/160514/160514.jpg)
![Эрик Гарсия - Ящер-3 [Hot & sweaty rex]](/uploads/posts/books/159804/159804.jpg)
